Хозяйка сказочного барака.
Бабушка Аня раздала свои скульптуры по всему миру, а теперь расписывает дома односельчанам. Все стены в доме Анны Савельевны завешаны картинами. Ощущение, будто попал в сказку.
Анна Осипкова за свою жизнь топором, пилой и стамеской создала сотни уникальных скульптур, большинство хранится в Чашникском музее. Женщины-резчицы — большая редкость, в Беларуси всего несколько таких мастеров — здесь нужен не только талант, но и большая сила. Анне Савельевне 80 лет, она уже не может работать с деревом, хотя и очень хочет.
Сейчас бабушка пишет портреты односельчан и украшает их дома картинами, совершенно бесплатно. Живет звезда района в бараке. Из хозяйства у нее только кот Туман. Ни холодильника, ни телевизора у художницы нет. Но она ни на что не жалуется. И говорит, пока может ходить, никуда с родной земли не уедет.
В поселке Новая Заря Анну Савельевну знают хорошо. На вопрос, как разыскать народного мастера, в местном магазине отвечают:
— А вот, на горочку поднимитесь, и сразу под школой будет барак кирпичный — там она и живет.
Своего жилья у Анны Осипковой нет. Старый дом женщина продала, когда муж заболел, все деньги ушли на лечение. Пожить в бараке ее пустила сестра. Дверь в комнату Анны Савельевны спрятана за верандой, завешаной домоткаными покрывалами. Заходим в темный коридор, открываем еще одну дверь — и попадаем в картинную галерею. Все стены маленькой комнаты — метров пять на пять — разрисованы яркими картинами со сказочными героями. Из мебели — два столика и небольшой диван. В доме ни соринки, дощатые полы чисто вымыты.
В соседней комнатушке, по размеру больше похожей на шкаф, стоит кровать, тумбочка и стул. Эти две комнаты отапливаются небольшой печкой-грубкой. В доме есть еще маленькая кладовая и кухонька с газовой плиткой на две конфорки, столом и деревянным шкафом. Туалет и колонка с водой — во дворе.
— Вот тут за дверью всё мое богатство, всё, что нажила, — показывает свое жилище Анна Савельевна. — Пальто тут, а белье — на печке.
Анна Савельевна одета в теплое платье, толстую вязаную жилетку, на голове — шапка, поверх нее — платок, на ногах — резиновые сапоги на меху, надетые на шерстяные носки. Предупреждает, чтобы не раздевались — в доме холодно. Деревянные окна изнутри забиты плотным полиэтиленом, чтобы не так дуло. Говорит, в бараке всё разрушается, но на ее жизнь хватит. Этот дом построили более 50 лет назад вместе со школой, как жилье для учителей.
— Я уже плохо слышу, говорите мне как можно громче, — предупреждает она нас и сходу показывает свои последние работы — акварельные рисунки, которые она подарила местному Дому культуры. — Это мой автопортрет. А эта композиция называется «Странник», на ней я нарисовала своего дедушку — таким, каким запомнила. Это деревенька моя, хуторок Млын, где я раньше жила. Детки деревенские — пастушок и пастушка. Влюбленные у колодца — теперь уже и таких свиданий романтических нет, и колодцев таких. А это глухонемая девочка, с которой мы дружили. Она очень любила животных — я ее так и изобразила в лесу. Это, можно сказать, последние мои работы.
Рисовала сажей на обоях, чтобы поступить в училище
Анна Осипкова родилась в большой крестьянской семье. У нее было пятеро сестер и один брат. Когда началась война, Ане шел четвертый год, поэтому события тех дней помнит только эпизодами:
— Помню, как в нашу хату приходил немец с собакой. Протянул мне руку, чтобы поздороваться, а я обе спрятала за спину. Он и говорит: «Не дашь руку, собака тебя съест». Я насупилась и молчала. Немец удивился: «Ну и партизанка!»
— Как мы жили — не дай Бог никому! — вспоминает Анна Савельевна войну и послевоенные голодные годы. После войны из семерых выжили только четверо детей, трое умерли от голода. Отец скончался почти сразу после победы, и мать поднимала ребятишек сама. Анна Савельевна хорошо помнит послевоенный голод. Дети пасли свиней, в колхозе давали за это протухшее зерно. Но голод не тетка, ели и такое. А еще траву варили, щавель.
— Как мы жили — не дай Бог никому! Собирали весной по полю гнилую бульбу, толкли ее в ступке, а потом мама пекла из нее лепешки. Хоть трудно было, но выжили, — вспоминает она.
Аня была «хворовитая» девочка, поэтому бабушка и дедушка забрали ее к себе. Дед был известный в районе мастер по дереву, делал лодки, тарелки, кадушки для солений.
— Можно сказать, что дедушка — это мой университет. Он меня учил и жизни, и ремеслу.
Аня очень хотела научиться рисовать, но учителя в деревне не было. Дедушка ей говорил: «Рисуй, как видишь». Пробовала — получалось. Потом сказал: поступай туда, где учат рисовать. Выбрали художественно-графическое училище в Витебске.
— Для поступления нужно было представить свои работы. А у меня ни красок, ни бумаги не было. Рисовала на обоях, на плакатах с обратной стороны. Сажей рисовала. Так и сделала несколько композиций. Приемная комиссия немножко посмеялась, но меня приняли, — рассказывает Анна Савельевна.
Движение Жизни - Рассветное СМИ!
✔ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ ОСОЗНАННОЙ ЖИЗНИ
